95 тыс. руб. – столько стоит самая дешёвая трёхкомнатная квартира в вымирающей Воркуте. Постоянное население Арктики сократилось за 30 лет на 20%, а новые проекты развиваются вахтовым методом. Кто стал не нужен на Севере и кого там ждут сегодня и завтра?
Заложники былой романтики
Пенсионер Владимир Жарук впервые попал в Заполярье в 1979 г. на геологическую практику и заболел Севером: «Такой красоты, таких интересных людей я нигде не встречал». С тех пор жизнь Жарука связана с Воркутой. В последние годы он возглавляет неформальную организацию «Заложники Крайнего Севера», объединяющую людей, кому жить за полярным кругом уже не позволяет здоровье, а вернуться на материк не позволяет отсутствие денег. У ветеранов Арктики сбережения сгорели в 90-е гг., как у всех остальных.
«Людям, проработавшим на Севере больше 15 лет, полагается государственная субсидия на покупку жилья в средней России, – рассказывает Жарук. – В начале 2019 г. на учёте стояло 190,9 тыс. семей северян, имеющих право на переселение, а федеральный бюджет выделил деньги на переезд только 2499. В 2020 г. 17 тыс. пенсионеров Коми, где находится Воркута, получат 80 жилищных сертификатов. А значит, у последнего в очереди есть шанс уехать с Севера только через 212 лет».
Сильнее всего с 1989 г. обезлюдела Чукотка, население которой сократилось втрое. Жителей Воркуты и севера Якутии стало меньше в 2 раза. «В советское время наши шахтёры летали в Москву пива попить, – вспоминает Жарук. – Билет на самолёт стоил 43 руб., а проходчик получал под 1000. Теперь же под Воркутой есть посёлки, где ни аптеки, ни магазина и проблема – съездить на автобусе в город за таблетками или хлебом. Посёлки умирают вслед за закрытием шахт. Самая молодая открылась 44 года назад. Руководство «Северстали», которой принадлежит «Воркутауголь», утверждает, что при нынешних ценах на уголь разрабатывать новые месторождения невыгодно».
«Это так, – подтверждает эксперт Проектного офиса развития Арктики Александр Воротников. – Хуже всего жизнь в посёлках, откуда ушли главные северные работодатели – армия и сырьевые компании. Но растёт потребность в рабочих руках там, где добываются нефть, газ, никель. На Ямале сегодня живёт на 40 тыс. человек больше, чем 30 лет назад. Население Норильска тоже немного выросло. В решении социальных проблем там активнее участвует бизнес. И выше масштабы переселения тех же пенсионеров».
Эй, на вахте!
В стратегии развития Арктики, которую разработало Минвостокразвития, намечено до 2035 г. запустить 5 проектов по добыче нефти на шельфе, 21 проект по разработке месторождений твёрдых полезных ископаемых и построить 3 газохимических завода. В Архангельской области появится новый лесоперерабатывающий комплекс, в Ненецком округе – порт Индига. Как сообщил министр по развитию Дальнего Востока и Арктики Александр Козлов, на Севере будут созданы 200 тыс. новых рабочих мест. Нужно ли увеличивать там постоянное население?
Российская Арктика сегодня – это 2,5 млн человек, что по-прежнему немало. Столько не набёрется за полярным кругом во всех других странах. И крупных арктических городов за рубежом тоже нет. Природные богатства американцы, канадцы и норвежцы предпочитают брать вахтовым методом. «С 90-х гг. ставка на привлечение вахтовиков в северные проекты сделана и в России. На Ямале доля таких работников 46%, в Ненецком округе – 25%. В среднем вахтовики на 30% закрывают потребность арктической зоны в кадрах», – приводит цифры доцент РЭУ им. Плеханова Лидия Архипова.
«Северная вахта обычно длится 2 месяца. Затем месяц отдыха, – рассказывает главный редактор газеты «Вахта» Алексей Пятаев. – Заработки колеблются от 60 тыс. до 190 тыс. руб. Меньше всего получают подсобники, стропальщики, бетонщики. Машинисты различной техники зарабатывают до 110 тыс. руб. Инженеры – до 150 тыс. Выше всего оплачиваются специалисты, обслуживающие технологическое оборудование».
Большинство вахтовиков – из сёл и небольших городов. Ради заработка они готовы терпеть смены по 12 часов, полуармейский режим, жизнь в вагончиках. Для них не нужно создавать дорогостоящие программы по пенсионному обеспечению и переселению. И они отнимают рабочие места у коренных северян, большинство из которых не обладает высокой квалификацией.
«Но только люди, которые живут на Севере постоянно, способны так использовать его богатства, чтобы не погубить эту землю, – уверен Воротников. – Западную практику не стоит абсолютизировать. У России другая история, и заполярные города – её уникальное наследие. Его важно сохранить, чтобы развивать перевозки по Северному морскому пути и промышленные проекты. При этом нет необходимости увеличивать население. Наступает эра роботизации, когда уже не будет необходимости нанимать много людей для работы на суровом морозе и под землёй».
Для постоянных жителей Севера такая перспектива – и риск, и возможность. Спрос на малоквалифицированный труд ещё сильнее упадёт. Но увеличится спрос на специалистов, умеющих использовать новые технологии. И сильно возрастёт значение образования и медицины – сфер, без развития которых невозможно развитие людей. Эти процессы уже начались. В газете «Вахта» сообщили, что количество арктических вакансий за последний год увеличилось в 2 раза, в том числе вакансий, не связанных с производством, – на 30%. «Но социалка и высокие технологии – это области, которые поднять вахтовым методом невозможно. В этих отраслях основа – постоянные кадры», – отмечает Воротников.
Кто поедет в тундру?
«Минобрнауки оценивает ежегодную потребность в специалистах на Севере в 25 тыс. человек. Самый большой спрос предъявляют горнодобывающая отрасль, судоремонт и здравоохранение, – рассказывает Архипова. – Но из 30 вузов РФ, которые готовят нужные Арктике кадры, непосредственно в этой зоне работают только 5. И большинство их выпускников тоже не горят желанием связывать жизнь с Заполярьем».
Это понятно: не хочется, как деды, стать «заложниками Севера». Но если предоставить молодёжи больше возможностей для самореализации в Арктике, многие останутся там, где родились. «Прежде всего надо больше платить, чтобы в будущем люди могли самостоятельно решить все свои проблемы, включая покупку квартиры в другом регионе, – считает Воротников. – Сейчас же зарплаты даже с северной надбавкой сопоставимы с теми, что можно найти в Москве или Санкт-Петербурге, а жизнь стоит намного дороже. Бюджетникам, чтобы получить максимальный районный коэффициент к окладу, нужно проработать «на северах» 5 лет. Но сегодня этот стимул уже плохо работает. Учителя и врачи сразу должны получать максимальный заработок, соответствующий их квалификации. Нужны программы «Арктический врач» и «Арктический учитель», по которым специалисты, переехавшие в Заполярье и заключившие контракт на 5 лет, получали бы подъёмные в 1–2 млн руб. Нужно бесплатно учить кадры для Севера в лучших вузах, но опять-таки с обязательством отработать оговорённое количество лет в арктической зоне. В крупных северных городах нужно открывать научно-образовательные центры, готовящие технологов, робототехников и ИТ-специалистов из числа местного населения. Такой центр уже создан в Якутске».
А ветеранов Севера, желающих вернуться в тёплые края, дешевле переселить. Владимир Жарук всё подсчитал. Во-первых, государственные расходы на пенсионера-северянина в 1,5–2 раза выше, чем в средней России. Во-вторых, огромные деньги уходят за содержание полуживых посёлков, а в Воркуте уже сейчас пустует 5000 муниципальных квартир, содержание которых стоит городу под 600 млн руб. ежегодно. Почему бы не предложить переехать в них людям из неперспективных поселений, а экономию не направить на строительство жилья для ветеранов в районах, лежащих южнее? Вариантов решения неразрешимых проблем много. Была бы государственная воля.
gss-admin
30.08.2020 at 09:33
Регистрация https://myrosmol.ru/auth/login?redirect=https%3A%2F%2Fmyrosmol.ru%2Fevent%2F42286